Китайская историография о формировании восьмизнамённой системы империи Цин

Таким образом, Ван Чжунханя отличало от остальных китайских учёных, занимавшихся династией Цин, два обстоятельства: опора на маньчжурские источники с применением антропологических подходов к исторической проблематике, а также контакты с западными коллегами, делавшими его восприимчивее к процессам, происходившим в зарубежной синологии.

В отношении работ по знамённым войскам у Ван Чжунханя явным образом проявлялись оба упомянутых фактора. Его главная статья по вопросу восьмизнамённой системы посвящена соотношению маньчжуров и китайцев в знамённой структуре. В ней Ван Чжунхань, опираясь на минские и цинские тексты разных временных периодов, доносит мысль, ранее не встречавшуюся в работах китайских историков. В течение всей истории сосуществования китайцев и маньчжуров и в особенности на этапе становления маньчжурского государства, когда в результате войн осуществлялся обмен пленными, происходило смешение китайского и маньчжурского населения. Для адекватного понимания этих сложных демографических процессов необходимо учитывать роль восьмизнамённой системы, которая стала важнейшим инструментом гомогенизации маньчжурского населения и оформления границ между маньчжурами и китайцами:

1) В состав одного «этнического» знамени включались представители разных этнокультурных групп – как, например, китайцы, оказавшиеся внутри маньчжурских знамён уже на раннем этапе формирования системы.

2) Те люди, которые в период правлений Канси, Юнчжэна и Цяньлуна выходили из состава знамён и становились гражданскими – не только из числа китайских, но также и из маньчжурских знамён, – вливались в китайский этнос.

3) В конце XX века потомки китайских знамённых при ответе на вопрос переписи населения о национальности заявляли о своей маньчжурской идентичности.

Таким образом, Ван Чжунхань приходит к заключению, что кровные связи не являлись основным фактором для оформления маньчжурской нации: предки не всех современных маньчжуров причисляли себя к чжурчжэням, равно как и не все потомки первых знамённых ныне относят себя к маньчжурам. Для Ван Чжунханя маньчжуры – это прежде всего сообщество, существующее в определённом историческом контексте; состав такого сообщества варьировался значительно в зависимости от политической конъюнктуры: часть членов сообщества в тяжёлые времена могла отказываться от маньчжурской идентичности, а при благоприятных условиях в сообщество принимались люди со стороны (Ван Чжунхань 1993, 43, 44). Безусловно, такая идея была выдержана в духе конструктивистской теории наций, набравшей популярность после выхода работы британского учёного Бенедикта Андерсона (Benedict Anderson) Воображаемые сообщества (Imagined Communities), и шла вразрез с примордиальным подходом китайских историков к населяющим Китай национальностям. Изданная в 1990 году, статья Ван Чжунханя предвосхитила положения об идентичности маньчжуров, встречающиеся в трудах Памелы Кроссли (Pamela Kyle Crossley), Марка Эллиотта и последующих учёных американкой историографической школы New Qing History.