Китайская историография о формировании восьмизнамённой системы империи Цин

В связи с новыми задачами изменился и статус ниру эчжэнь, который отныне обладал политическими и экономическими преференциями над остальными членами подразделения, а сама должность передавалась по наследству, тем самым формировалась новая аристократия возникающего государства. Таким образом, главы ниру получали санкцию со стороны верховных властей на утверждение своей власти на местах в обмен на гарантию лояльности центру (Лю Сяомэн 1995, 155). С целью проведения всего комплекса вышеперечисленных мобилизационных мероприятий для помощи ниру эчжэнь внутри подразделения был введён ряд должностей (Лю Сяомэн 1995, 157). Напротив, рядовые члены ниру, звавшиеся чжушэнь (諸申), стали ограничены в передвижении, а также не могли произвольно выходить из состава одного отряда и присоединяться к другому (Лю Сяомэн 1995, 155).

Набор в ниру не осуществлялся произвольно. В случае добровольного перехода главы племенного образования на сторону Нурхаци новое ниру создавалось на базе присоединившейся группы под руководством прежнего вождя. Лишь в случае оказания вооружённого сопротивления племенная община разрушалась путём присоединения их членов в различные ниру, но и то не всегда: зачастую при создании ниру из «непокорных» племён их руководство заменялось на сподвижников Нурхаци, в то время как сама структура группы оставалась неизменной. Подобный подход позволял сохранять прежние связи в новой 

системе, что с экономической и социальной точек зрения благоприятно сказывалось на её стабильности, в то время как противники Нурхаци лишались материальной опоры, необходимой для протеста. Вместе с тем возникновение новых ниру не могло не разрушать племенную структуру чжурчжэньского общества:

1) Даже в случае сохранения прежней племенной группы при образовании ниру к ней могли присоединяться чужаки из расформированных объединений, что приводило к неминуемому складыванию новых отношений внутри сообщества.

2)  В ходе военных походов в качестве трофеев в состав ниру поступали военнопленные из разных этнокультурных групп на положение рабов (маньчж. аха; кит. 阿哈 – аха). В свою очередь, большинство рабов доставалось руководству ниру, что вело к классовому расслоению внутри подразделения (Лю Сяомэн 1995, 160–173).

В течение 1600-1610-х годов Нурхаци удалось свести в одну вертикаль управления большую часть чжурчжэней, а именно все цзяньчжоуские (建州女真 – цзяньчжоу нюйчжэнь) и хайсийские (海西女真 – хайси нюйчжэнь) племена, а также часть «диких» чжурчжэней (野人女真 – ежэнь нюйчжэнь). В связи с резким увеличением подконтрольного населения возникла необходимость объединения всё более многочисленных и вместе с тем относительно мелких подразделений ниру в более крупные. Всё растущее классовое расслоение и усложнение чжурчжэньского общества делало необходимым складывание иерархической системы с разными уровнями управления. Не позднее 1607 года были созданы первые четыре знамени-гуса. Эти структуры заключали в себе ниру, причём во главе каждого знамени стоял Нурхаци или один из его ближайших родственников (сам Нурхаци был главой жёлтого знамени), что выводило их на радикально иной уровень распоряжения властью в сравнении с другими представителями чжурчжэньской элиты, поскольку отныне дом Айсиньгиоро обладал институционально оформленной силовой базой для отстаивания собственных интересов (Лю Сяомэн 1995, 177). Знамёна становились собственностью их глав (маньчж. хошои бэйлэ; кит. 和碩貝勒 – хэшо бэйлэ), располагавших всей полнотой экономической и политической власти. Отдельно от них существовали верховные управленцы (маньчж. г саи эчжэнь; кит. 固山額真 – гушань эчжэнь), в ведении которых находилось обеспечение функционирования знамени (Лю Сяомэн 2008, 45; Мо Дунъинь 1958, 123–127).