Модальность в современном уйгурском языке

Таким образом, можно заключить, что в современном уйгурском языке модальные модификации простого предложения нормально могут строиться совершенно так же, как зависимые предикатиные единицы в составе полипредикативных построении . Однако вместе с этим важно помнить, что синтаксические структуры с управляющим глаголом қара вполне возможны и в монологической речи, когда адресата высказывания нет, он отсутствует. В этом случае глагол қара оказывается семантически опустошенным, стандартизированным компонентом структуры простого предложения. Обратимся к примерам:

Хотәндә уйғур гиләмчилигиниң тәрәққий қилғанлиғини қара! «Как развилось производство уйгурских ковровых изделий в Хотане!»
Памирниң гүзәллигини қара! «Как красив Памир!»

Шагиртниң чирайлиқ йезиватқанлиғини қара! «Как красиво пишет ученик!»
Тәбиәтниң мәптункарлиғини қара! «Как притягательна природа!»

Формально перед нами полипредикативные конструкции с сильно управляемыми зависимыми предикативными единицами. Однако семантически здесь речь идет больше не об отношениях между двумя событиями, а об эмоционально-субъективном восприятии одного события. При этом автор высказывания «приглашает» собеседника проникнуться таким же модальным отношением к содержанию высказывания. Этои функциональной цели служит использование формы 2-лица единственного числа от глагола қаримақ «смотреть». Она может употребляться и в так называемои вежливои форме при добавлении аффикса –ң: қараң. Специализация указаннои глагольнои формы императива приводит к тому, что она начинает нести модальную нагрузку уже даже не в полипредикативной структуре, а в составе простого предложения, превращаясь в модальную частицу. Например:<.p>

Бизниң тәбиәтимиз толиму гүзәл, қараң «Наша природа очень красива (букв. Наша природа очень красива, посмотрите)

Коммуникативный актуализатор қара несет очевидную модальную нагрузку, потому что выражает интенцию говорящего. Этим он отличается от конструкции в составе предложении переспроса, в которых требуется «модальное соучастие» слушающего. Ср.: Бизниң тәбиәт чирайлиқ, шундақму? «Наша природа красива, не так ли?».

Қара-2 в отличие от қара-1 употребляется в простых предложениях и не демонстрирует наличия какои -либо синтаксической связи с компонентами простого предложения. Относясь непосредственно ко всему предложению в целом, кара-1 отличается тем, что синтаксически связано по способу управления с зависимой предикативной единицеи в лице ее сказуемого, которое принимает форму винительного падежа в парадигме предикативного склонения, свойственного для алтайских языков [Убрятова 1976; Черемисина 1984]. Эта форма детерминируется валентностными свойствами қара-1. Что касается ситуации с простым предложением, то здесь қара-2 превращается в модальную частицу, своеобразный коммуникативный актуализатор всего предложения. Зададимся вопросом — в чем заключается наблюдаемое отличие предложении с қара-2 от предложении , в которых имеет место его элиминация? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к примерам:

1) Бизниң тәбиәт интаин гүзәл «Наша природа очень красивая»
2) Бизниң тәбиәт интаин гүзәл, қара «Наша природа очень красивая, поверь»

Во втором случае акцент на модальном компоненте семантики (модус) ощутимо усиливается. Следовательно, модальный актуализатор, или частица қара выступает как специализированный способ выражения модальности в уйгурском языке.

Функциональные аналогии с отмеченной модальной частицеи можно провести и при обращении к предложениям с частицами типа жуму, мақулму, яхшиму. В этих предложениях коммуникативный акцент достигается за счет вопроса или переспроса. Говорящий как бы заручается коммуникативной поддержкой реципиента: Әтә көлгә баримиз, жуму Завтра поедем на озеро, хорошо (понятно)

Модальность субъективно-эмоционального отношения говорящего колеблется в пределах от упрашивания (хорошо?) до повеления-переспроса (понял?). Очевидно, такие модальные частицы восходят к вопросительным предложениям. Отсюда и последовательное употребление в их структуре аффикса вопроса – му. Ср. В современном татарском языке: яме:

Иртәгә күлгә барабыз, яме «Завтра поедем на озеро, ладно»

Без вопросительного аффикса оставшаяся часть обсуждаемых грамматикализованных слов (в уйгурском жу, в татарском — я) на современном этапе не употребляется. Мы рассматриваем данное обстоятельство в качестве довода в пользу того мнения, что языковые единицы данного типа уже вполне сложились как целостные и неделимые модальные частицы. В значительной части проанализированного нами эмпирического материала в сфере простого предложения глагол-частица қара отсутствует. В сфере полипредикативных конструкции картина иная. Его появление скорее выступает как речевоий «рецидив» полноценного употребления этого глагола, а не актуализация модели полипредикативного предложения. Такие структуры соотносятся с простыми предложениями и возводятся к ним так же, как и регулярные модификации. Глагол қара и «вызываемый» им аффикс винительного падежа начинают употребляться не регулярно. Для сравнения можно обратиться к материалу современного киргизского языка, в котором также наблюдается изафетная схема организации предикативного узла модальных модификации простого предложения, но аффикса винительного падежа не наблюдается. За лично-притяжательным оформлением сказуемого, как правило, следует постановка эмотивнои частицы аи: