Модальность в современном уйгурском языке

Глагольное сказуемое получает форму причастия на –ған и/или –ватқан, субстантивирующиий аффикс –лиқ, аффикс принадлежности (лично-притяжательный аффикс) и, спорадически, аффикс винительного падежа (винительный эмотивный). Именные сказуемые в составе модальных модификации простого предложения оформляются двояко: либо сами непосредственно принимают целую цепочку морфем, а именно, аффикс –лиқ, лично-притяжательный аффикс и показатель винительного падежа; либо выступают в сочетании со связками, которые принимают на себя перечисленные аффиксы. Примеры:

Алмилар чирайлиқ пишипту. — Яблоки красивыми созрели;
Алмиларниң чирайлиқ пишқанлиғини! — Ох и красивыми созрели яблоки!
Чокан вападар. — Молодая женщина верная;
Чоканниң вападарлиғини! — Ну и верная же молодая женщина!
Йемәкликләр әла сүпәтлик. — Продукты высококачественные;
Йемәкликләрниң әла сүпәтлик екәнлигини! — Ох и высококачественные продукты!

Как можно заметить, для компонентов модальных модификации простых предложении характерна дополнительная аффиксация. На наш взгляд, здесь имеет место то, что Н. Д. Арутюнова называет сферой «максимальной грамматичности» предложения [Общее языкознание, 1972, С. 327].

Аффикс принадлежности, принимаемый глагольной или именной формой сказуемого, стягивает и цементирует структуру модальных модификации простого предложения изафетной синтаксической связью. Он и «вызывает» аффикс родительного падежа у подлежащего. Например;

Әхбарат толиму нурғун. — Информации очень много;
Әхбаратниң толиму нурғунлиғини! — Ох и много же информации!
Деханлар ишләватиду. — Земледельцы работают;
Деханларниң ишләватқанлиғини! — Ох и работают же земледельцы!

Сказумое оформляется аффиксами всех трех грамматических лиц. Оно как бы «спрягается», указывая на грамматическое лицо носителя предикативного признака. Например:
Мән сөһбәт өткүздүм. — Я провел беседу;
Мениң сөһбәт өткүзгәнлигимни! — Ну я и провел беседу!
Сән нәтижигә ериштиң. — Ты добился результата;
Сениң нәтижигә еришкәнлигиңни! Йолувчилар Қәшқәр шәһиридин қозғалди. — Пассажиры выехали из города
Кащгара; Йолучиларниң Қәшқәр шәһиридин чиққанлиғини!

Сказуемое в модальных модификациях обсуждаемого типа принимает форму, совпадающую с одной из инфинитных форм, которые выступают в роли зависимого сказуемого в составе полипредикативных предложении .Под инфинитными формами обычно понимаются формы, которые используются как сказуемые зависимой предикативной единицы в отличие от финитной формы сказуемого простого предложения. Подобная параллель может быть перенесена в принципе и на всю структуру простого предложения, которое, видоизменяясь в целях передачи модуснои нагрузки, перестраивается по структурной схеме зависимой предикативной единицы в полипредикативных конструкциях (сложноподчиненных предложениях) с предикативными актантами. Если посмотреть на формальное оформление этой трансформации, можно заметить, что синтаксическая связь между главными членами простого предложения, ранее квалифицируемая в качестве координации, теперь замещается двусторонней изафетной связью, о которой недвусмысленно сигнализируют аффикс родительного падежа у подлежащего и лично-притяжательный аффикс у сказуемого. Напрашивается вопрос — почему происходят подобные синтаксические преобразования?

Модальные модификации простого предложения строятся по аналогии с зависимыми предикативными единицами, управляемыми глаголом қаримақ «смотреть» в переходном значении. К использованию отмеченных полипредикативных коонструкций прибегают при необходимости выражения акцентированного эмоционально-оценочного значения. Ср.:

Бу аялларниң уятсизлиғини қара! «Ты посмотри, до чего же бесцеремонны эти женщины!»

Бина һулиниң егизлигини қара! «Смотри, какой высокий фундамент у здания!»
Хадимниң толиму қопал сөзләватқанлиғини қара! «Смотри, как грубо разговаривает сотрудник!»

В приведенных примерах используются зависимые предикативные единицы как с именным, так и с глагольным сказуемыми. А теперь вернемся к модальным модификациям простого предложения. Перед нами возникает вопрос. Восходят ли модальные модификации простого предложения непосредственно к полипредикативным конструкциям приведенного типа?

В прошлом такие полипредикативные конструкции специализированно употреблялись в диалогической речи. Доводом в пользу такои констатации служит то обстоятельство, что сама форма управляющего предиката 2-лица қара/қараң, қараңлар «смотри, смотрите» предполагала непосредственного участника речевого акта, реципиента, собеседника, адресата. Затем постепенно аналогичные синтаксические формы нормально стали потребляться и в монологической речи. Ср.:

Мән трубкини алдим. Гүлжамал өйдә екән. Вақтида телефон қилғанлиғимни қара! Биз сөләштуқ ... (журнал «Чолпан» 1987 2) «Я взял трубку. Гульжамал была дома. Смотри-ка, как я удачно позвонил! Мы по- говорили ...»

Подобное наблюдается в случаях так называемой автокоммуникаций и в ситуациях несобственно-прямой речи [Строи уйгурского языка, 1989, С. 462].