«Открытие индуизма»: феномен общественной мысли Бенгальского Возрождения

Справедливо считая, что для единоверцев Веды – закрытая книга, несмотря на то что это обширный корпус литературы, Дебендронатх взялся за их изучение. Его открытие снова идёт по траектории от реальности к экзегетике текста и снова к реальности. Реальностью было всеобъемлющее господство шастр (смрити) и пренебрежение Ведами, которые в Бенгалии совершенно вышли из употребления – в чём повинны брахманы [Tagore, 1909, C. 41]. Несколько лет у него ушло на изучение текстов Вед с параллельным наблюдением за религиозной жизнью соотечественников во время путешествия по Северной и Восточной Индии.

Дебендронатх, как и Раммохан Рай, видел историческую эволюцию индуизма, однако по прочтении самхит по сути отказался от идеи о прамонотеистических истоках его веры. В ведийской эпохе, согласно её гимнам, он увидел то же идолопоклонство множеству богов и ту же огромную роль ритуалов и жертвоприношений, что и в современности, хотя боги и носили иные, почти забытые имена: «Агни, Вайю, Индра и Сурья почитаются в Ведах как боги. Кали, Дурга, Рама и Кришна – всё это новые божества Тантр и Пуран. Агни, Вайю, Индра и Сурья – древние ведийские боги, поэтому пышные и до мелочей разработанные церемонии жертвоприношения касаются только их одних» [Tagore, 1909, C. 59, 60]. По текстам самхит Дебендронатх увидел, что только мудрецам древности была доступна вера в единого Бога, что они «поклонялись не существующим луне, солнцу, ветру и огню, а это был один Великий Бог, которому они поклонялись в формах Агни, Вайю и многих других» [Tagore, 1909, C. 67]. В дальнейшем пути богопочитания разошлись: мудрецы-отшельники отказались от жертвоприношений «материальным богам» и искали спасения в постижении Брахмана, тогда как основная масса верующих с течением времени обратилась к почитанию божеств пуран и тантр в убеждении, что «поклонение Кали и Дурге предписано Ведами» [Tagore, 1909, C. 69]. Однако и тщательно изученные упанишады не были свободны от многочисленных противоречий, и более того – в индуизме сложился целый ряд текстов в этом жанре, в том числе вишнуитских и шиваитских [Tagore, 1909, C. 74–75]. Эти открытия Дебендронатх сделал в поисках прочного авторитетного обоснования для Брахмо дхармы, то есть веры Брахмо Самаджа, и в итоге увидел, что на эту роль не подходит ни упанишады ранние, ни сами Веды, – только чистое знание, данное верующему в откровении духовного опыта: «чистое сердце, полное света интуитивного знания, – вот его основание» [Tagore, 1909, C. 75].

Современное ему состояние духовной жизни индуистов Дебендронатх Тагор воспринимал критически: разнообразие обрядов жизненного цикла и храмовых считал воплощением идолопоклонства, наблюдал в Бенаресе перепалки пандитов по вопросам, связанным с правильной рецитацией Вед и жертвоприношением (яджна), неодобрительно смотрел на паразитическое существование храмовых жрецов, вымогающих пожертвования, на расточительные мела и кровавые жертвы во славу богов и богинь. На фоне этого только учение и община Брахмо Самаджа представали воплощением подлинной веры и сообществом единомышленников. Так на основе открытия священных текстов ведийского комплекса и откровения упанишад о Брахмане как Абсолюте и Творце вселенной и человека в Брахмо Самадже выработалось представление о монотеизме как подлинной сути индуизма, исторически скрытой за политеистическими верованиями и практиками, и требующей возрождения. Именно это видение индуизма было принято за основание, объединяющее индусов, несмотря на их реальное разделение на множество традиций, культов и направлений.