Политика СССР в отношении Китая в условиях маньчжурского кризиса: от маньчжурского инцидента до начала советско-японских переговоров о продаже КВЖД (1931 – 1933 гг.)

Вероятно, именно этим объяснялось и нежелание Москвы в конце февраля 1932 г. разрешать эвакуацию японских граждан, живших в районах восточной линии КВЖД, ближайших к советской границе на территорию Приморья на время, вплоть до очищения восточной линии от китайских войск старогиринцев. Старогиринцами называлась часть войск гиринской провинции во главе с Дин Чао, оставшаяся на стороне нанкинского правительства после японской оккупации Маньчжурии и образовавшая своё правительство в Харбине. Другую часть войск возглавил генерал Си Ся - бывший начальник штаба китайских войск в провинции Гирин. Через некоторое время после начала японской интервенции в Маньчжурии 26 сентября 1931 г. генерал Си Ся провозгласил независимость провинции, а себя - её генерал-губернатором. В январе 1932 г. войска генерала Си Ся при активном участии японских войск предприняли наступление на Харбин (Гиринскую экспедицию) и в начале февраля взяли его, оттеснив войска генерала Дин Чао на восток по линии КВЖД[13, с. 726-727]. Свой запрос японское руководство мотивировало уже имевшим место ранее случаем, когда такая эвакуация производилась из Цицикарской провинции во время боевых столкновений японцев как раз-таки с войсками генерала Ма. Тогда советское правительство допустило подобную эвакуацию. Но на этот раз советская сторона ответила, что она охотно предоставит японским резидентам лишь проезд через Приморье до Владивостока для эвакуации их в Японию. От предоставления им даже временного убежища в Приморье Москва отказалась, объясняя это большим стечением в этом районе китайцев, враждебно настроенных по отношению к японцам, что представляло собой большую опасность для эвакуирующихся японских резидентов[14, л. 18].

В то же время, СССР обязал своих представителей в Маньчжурии проявлять сугубую осторожность в отношениях с китайскими властями, дабы не оказаться втянутым в конфликт и не попасть под подозрение в любой попытке сближения с генералом Ма, никак не реагировать на просьбы и предложения, постоянно подчёркивая при этом невмешательство Советского Союза в дела других стран[11, с. 363; 15, л. 94].

Ещё одним косвенным аргументом в пользу мнения о том, что советское руководство не оказывало никакой помощи генералу Ма и видело насквозь все ухищрения китайского военачальника, стремившегося, судя по всему, в первую очередь, половить «рыбку» в «мутной воде» происходящего в Маньчжурии, является карикатура, опубликованная в газете «Известия» в апреле 1932 г. Этот материал, озаглавленный «МАгические трансформации», видимо, должен был наглядно продемонстрировать мнение руководящей верхушки СССР о непрерывной «эволюции» китайского генерала: от Ма, борющегося с японцами до Ма, получающего от них оружие и даже становящегося военным министром маньчжурского правительства и затем вдруг являющегося советским агентом, разоблачающим замыслы японцев[16].

Более того, уже в мае 1932 г. сам генерал Ма опубликовал документ, в котором опровергались утверждения о поставках оружия из СССР[11, с. 363]. Позднее, однако, Ма всё же окажется на территории Советского Союза.