Языковая репрезентация оппозиции «свой – чужой» в китайском паремиологическом фонде

Оппозиция «свои – чужой» представляет собой одну из наиболее древних культурных, языковых констант, входящих в национальную картину мира. Это своего рода универсалия, согласно которой, по словам С.Г. Терминасовой, родная культура становится и щитом, охраняющим национальное своеобразие народа, и глухим забором, огораживающим от других народов и культур [14, с. 19]. Она служит основой для разделения всего на знакомое, родное, близкое и неосвоенное, далекое, враждебное. Рамки социального восприятия «свои – чужой» присутствуют у всех представителей культурного сообщества. Четкое оппозиционирование «своих» и «чужих» возникало у различных народов и подкреплялось различиями языка, верованиями, различиями образа жизни и моральными нормами. Необходимо принять во внимание, что «граница между «своим» и «чужим» не определена раз и навсегда, она разворачивается в процессе исторического развития» [10, с.122].

Во многих исследованиях оппозиция «свои – чужой» рассматривается как языковой феномен, который выражается в вербальной и невербальной формах. О.В. Балясникова отмечает, что, «исходя из психолингвистического понимания феномена языкового сознания и его обусловленности деятельностью и культурои в целом, можно предположить, что оппозиция «свои – чужой» проявляется, по меньшей мере, на трех взаимосвязанных и взаимообусловленных уровнях: реальном (объектном и объективном), психическом (отраженном, уровне сознания) и языковом (знаковом, обусловленном определенным содержанием, закрепленным за знаками языка)» [2, с.5].

Следующие категории отнесены О.В. Балясниковой к возможным конкретизациям образа «свой»: 1) родственники и близкие (отец, брат, тесть, свояк); 2) члены одного профессионального круга (коллега, сотрудник, одноклассник); 3) выходцы из одной местности (земляк); 5) люди одного возраста или поколения (сверстник, восьмидесятник) и т.п. К группе слов с образом «чужой» относятся такие конкретизации, как враг, незнакомец, посторонний, гость, иностранец, неизвестно кто и некоторые другие [3, с.272-273].

По мнению Б. Вальденфельса, понятие «чужой», «во-первых, лежит за пределами собственного, во-вторых, то, что принадлежит другим; в-третьих, то, что является чем-то иным, необычным, гетерогенным» [4, с.75].

А.П. Садохин описывает классификацию интерпретации образа «чужой», разработанную Г. Малецке:
− чужой как иностранный, находящийся за границами родной культуры;
− чужой как странный, необычный, непохожий на привычное окружение;
− чужой как незнакомый и непонятный;
− чужой как сверхъестественный, перед которым человек бессилен;
− чужой как зловещий, несущий угрозу для жизни [13, с.16].

Таким образом, образ «чужого» включает в себя все то, что выходит за рамки привычных и понятных явлении.