Особенности перевода классической китайской литературы на русский язык (на примере переводов новелл Пу Сун-Лина (1640—1715 гг.))

Вместе с тем, стоит вспомнить, что работа над «Ляо Чжаем» не была закончена В. М. Алексеевым, а многие поздние идеи и догадки не успели воплотиться, поэтому уместным кажется вернуться к поднятому им вопросу и проанализировать, что из вышеперечисленного остаётся непреложным, а что требует корректировки и в какой мере.

1. Вопрос обращения к комментарию самим В. М. Алексеевым неоднократно переосмыслялся. Если в издании 1923 года, например, сноски были крайне лаконичны и немногочисленны, то в сборнике 1937 года их много больше, они подробнее и куда лучше помогают читателю понять особенности текста Пу Сун-лина. Здесь уже В. М. Алексеев констатирует, что при наличии пояснений в китайском издании, их следовало бы воспроизвести в русском переводе, а также пояснить и те моменты, которые русский читатель, в отличие от китайского, не сможет понять из-за различий культур. Однако же, такой подход кажется логически незавершённым и требующим доработки.

Во-первых, пояснения в китайском тексте — материя факультативная и диктуемая только желанием и возможностью издателя. Текст первого ксилографического издания «Ляо Чжая», так называемое «Цинкэтинское собрание» (青柯亭本聊齋志異), вышедшее в 1766 году в городке Цзяньдэ (建德) в провинции Чжэцзян, пояснений и сносок не имело (текст см. [12]); известнейшее шанхайское издание 1886, литографированное в печатне Тунвэньшуцзюй (同文書局), известное как «Проиллюстрированные и откомментированные “Странные истории из Кабинета Неудачника”», содержало подробный комментарий к «Собственному написанию Ляо Чжая» (聊斋自志) — сохранившемуся предисловию к утерянному прижизненному своду, составленному самим Пу Сун-лином; но текст корпуса новелл был пояснён чрезвычайно фрагментарно и неглубоко (см. [9]). Издания середины и второй половины XX века могли как содержать примечания (например, издание 2015 года с подробным комментарием [8]), так и полностью их игнорировать (например, издание 2009 года и последующие его переиздания [7]). Иногда примечания не столько поясняли текст, сколько отсылали к классическим книгам, откуда Пу Сун-лином была взята та или иная цитата [например, 10 или 11]. Другими словами, брать китайские издания как основу для вставки примечаний кажется необоснованным и лишённым системы. Более того, многие подробно прокомментированные своды случайно или намеренно игнорируют важные и сложные места в тексте, давая подробнейшие ссылки там, где их необходимость в принципе спорна.

Поэтому единственным удовлетворительным критерием комментирования текста представляется возможность или невозможность неподготовленного русскоязычного читателя понять сказанное, причём понять во всей заложенной автором многосмысленности, со скрытыми аллюзиями и реминисценциями. Если так, то в случае Пу Сун-лина можно однозначно констатировать, что комментарий неизбежен, и величина его может превосходить оригинал, порою, даже существенно. Важным обстоятельством здесь кажется стремление организовать при этом текст таким образом, чтобы нелюбопытный читатель, не желающий вникать в бесконечные тонкости стиля, мог, пренебрегая комментариями, всё равно понять смысл повествования и уяснить себе фабулу.