Обряд почитания Бодхисаттвы Каннон в Японии начала xiii в.: версия гэдацубо дзёкэя

Чудесные силы совершенны, как у божества,
Широки умение, знание, уловки,
На десяти сторонах, во все страны и земли
Неуничтожимый, не является ли он сам?
Да славится Великий Сострадательный,
Великий Милосердный, наш почитаемый,
Глядящий Свободно! Обет, что дал он
в сердце своём, исполнен в точности!
(Все вместе повторяем трижды)

Вторая часть. Славим его за всяческую пользу, что он приносит.

Человек живёт в мире — нет единства в его помыслах. То молит о счастье, то молит о долголетии, то ищет чинов, то ищет сынов. Как придёт срок, просит исцелить от недугов, изба- вить от бед. А кому-то грозят проклятия, гнев врагов. Одолеть всё это человек не в силах, обо всём молится буддам и богам. И конечно, кто ищет пути к избавлению от грехов, ко благой жизни, думает, как воздать за милости и принести пользу другим, – тот ничего не достигнет в мирских пределах, отдаляясь от Трёх Сокровищ. И хотя у всех будд и бодхисаттв исконные милосердные обеты воистину равны, всё же заслуги и милости бывают больше или меньше. А для Внимающего Звукам, Великого Мужа, в нынешнем веке и в будущем, в здешнем мире и на пути прочь из мира нет дел, каких бы он не устроил, нет желаний, каких бы не исполнил. Не потому ли он является в образах шести Внимающих Звукам, восьми Великих Внимающих Звукам? Выявляет заслуги, и число их разновидностей – не одна! У нас и у других пока не слышали, чтобы среди великих святых кто-то другой действовал так же. И у всей этой толпы достойных, что идут вместе, всё обустроено. Из них Тысячерукий каждой рукою подаёт разные заслуги. Свойства наши различны, но к каждому Одиннадцатиликий обращён одним из ликов. Если тщательно изучить, сущность их едина, та же, что у всех почитаемых.

И к тому же Внимающий Звукам сам говорит Будде:

— Среди чудесных заклятий, что держат все бодхисаттвы и святые, моё — первое, выше его нет! — так он говорит. Закон Будды дает мало заслуг, пользу приносит нескоро, а тайные чудесные заклятия в этом непревозойдённы. И среди них заклятья Внимающего Звукам — первые. Из десяти тысяч деяний бодхисаттв первейшее — великое милосердие, а Внимающий Звукам собирает воедино великое милосердие всех будд. Чудесные силы его обращены на пользу живым – надо в них верить! Ибо от государя, исполнившего десять благих дел, и до четырёх частей общины, от высших, что сокрыты за жемчужными занавесями, до низших, кто живёт за плетёными дверьми, — все помещают в храмы изваяния почитаемых, все читают свитки сутр, и из десяти человек восемь или девять обращаются не к кому иному, как ко Внимающему Звукам. А особенно — те семьи, что влачат жизнь в бедности, та братия, что прозябает в ничтожестве. Кто в одиночку заботится о престарелых родных, кто у кого на руках плачут малые дети. Или когда господин и слуга полагаются друг на друга — и не исполняют долга взаимной заботы; или когда супруги связаны клятвой — и вдруг изменяют своей решимости быть вместе до старости. У чьих ворот не видно людского следа, и лишь весною заглядывает солнце; в чьих домах не дымятся очаги, и лишь осенью задувает холодный ветер. Вот такие бедные, убогие, одинокие, печальные, измученные, когда на дне сердца скорбь глубока, а извне тело истерзано горестями — лишь только они взглянут на милостивый лик Внимающего Звукам, лишь только вспомнят о клятве Великого Милосердного — он тотчас же небесным слухом услышит их голоса, оком Пути осветит их сердца! Его милосердие глубже материнского милосердия, сострадание выше отцовского сострадания. Пусть воздаяние за прежние их дела таково, что трудно помочь им сразу, — но польза достаточна, ни для кого не напрасна. Откуда бы ни узнали о том, из ближних и дальних мест приходят пешком знатные и простые, собираются толпами. Людей столько — некуда воткнуть шило! Повозок столько — негде развернуть оглобли! Из всех обычаев нашей страны к этому привыкли издавна, но даже когда советуют родные, даже когда велит государь, люди порой противятся — таковы их сердца. Если нам самим нечем откликнуться — величайшая польза в мире окажется малой. Кто в помрачении не терял веру, кто понапрасну не лишался заслуг! Нужно на земле чудес, где нет помех, понять и усвоить это!