Политика СССР в отношении Китая в условиях маньчжурского кризиса: от маньчжурского инцидента до начала советско-японских переговоров о продаже КВЖД (1931 – 1933 гг.)

Результаты

Результаты исследования, в котором вводятся в научный оборот некоторые новые архивные материалы, могут быть использованы при дальнейшем изучении проблем внешней политики СССР в первой половине 1930-х гг. на Дальнем Востоке (в первую очередь, применительно к Китайской республике). Также содержание статьи может оказаться полезным при разработке учебных пособий и курсов, проведении различных занятий по определённому кругу вопросов в первую очередь политической и военной истории межвоенного периода существования Советского Союза.

Выводы

В первые дни после маньчжурского инцидента, постепенно переросшего в кризис, руководство СССР стремилось не более чем разобраться в происходящем в Маньчжурии. Для этого предпринимались попытки получить комментарии по дипломатической линии одновременно от правительств Китая и Японии, однако, безрезультатно. Представители Гоминьдана и империи сами знали немногим больше, чем советские лидеры. В связи с этим, до получения разъяснений Москва откладывала принятие конкретных решений по Дальнему Востоку. Параллельно с этим на переговорах с китайскими представителями НКИД в лице Л.М. Карахана намекал на возможность восстановления дипломатических советско-китайских дипломатических отношений, что было бы в новых условиях определённо в интересах Нанкина.

Что же касается реакции И.В. Сталина, то он в начале маньчжурского кризиса придерживался мнения, что инцидент – это спланированная Японией провокация, к организации которой привлечены западные державы и возможно, некоторые китайские генералы. Таким образом, по мнению генсека, любое вмешательство в маньчжурские события исключалось, и сохранялся строгий нейтралитет, для того, чтобы не допустить объединения «империалистов» против СССР.

Однако слухи о поставках советского оружия генералу Ма Чжаньшаню, которым японское правительство определённо поверило, были серьёзным обвинением, которое советское руководство просто не могло оставить без внимания. Наиболее вероятно, что слухи были инспирированы самим Ма с целью укрепления собственных позиций, а также для того чтобы попытаться втянуть в борьбу с Японией мощного потенциального союзника. Позднее сам генерал открыто признал факт отсутствия помощи со стороны Москвы, однако было уже поздно. Отношения с японцами оказались подпорчены. При этом, когда отношения с Китаем стали постепенно сдвигаться в сторону улучшения осенью – в начале зимы 1932 г., изменилось и отношение СССР к терпевшим поражения от Японии войскам китайских генералов Ма, Су Бинвэня, Ли Ду. Советский Союз в ответ на требование империи отказался их выдать, а вместо этого сначала интернировал на своей территории, а затем и вовсе репатриировал на родину.

Ухудшавшиеся в течение всего 1932 г. отношения с Японией способствовали тому, что советские лидеры решились на предложенные Китаем переговоры, которые могли восприниматься как противовес инициативам в отношении Японии. Кроме того, в тот момент СССР по-прежнему ещё не был готов к открытой конфронтации с империей, как, впрочем, и Нанкин. При этом руководство Советского Союза не питало особого доверия к Чан Кайши, но в сложившейся ситуации вынуждено договариваться с тем партнёром, кто был в большей степени расположен к диалогу.

При этом Китай планировал не только восстановление дипломатических отношений. Очевидно, Гоминьдан гораздо больше был заинтересован в заключении пакта ненападения, который мог бы стать базой для развития отношений двусторонних отношений и фундаментом будущего союза, в том числе военно-политического. СССР же в условиях неопределённости с Японией не желал торопиться и рассчитывал в первую очередь восстановить дипломатические контакты. Это было сделано, но вопрос о пакте ненападения повис в воздухе. Скорее всего, это произошло потому, что восстановление отношений с Советским Союзом имело для Гоминьдана, прежде всего утилитарный характер. Необходимо было с одной стороны улучшить отношения с Японией, а с другой столкнуть СССР и Японию между собой на почве советско-китайского сближения. Отчасти этот план удался, т.к. Япония вскоре отказывается от пакта ненападения официально.