Нарушение прав российских предпринимателей в Урянхае начала XX в. в записках И.Я. Коростовца (к предыстории «Урянхайского вопроса»)

Уже в апреле 1909 г. консул В.В. Долбежев, получив сведения о бесчинствах цинских властей, немедленно обратился к кобдосскому амбаню Си Хэну, который заявил, что «мера эта была, будто бы, предпринята лишь в отношении беспокойного и частью преступного элемента, не имевшего никаких установленных документов на жительство» [Русско-китайские отношения, 2014, С. 451]. Однако консул представил ему доказательства того, что нападениям подверглись люди, которые издавна вели дела в Урянхе и пользовались уважением среди местного населения.

Амбань какое-то время тянул с ответом, заявляя, что «не имеет на это разрешения из Пекина», однако, в конце концов, в июне 1909 г. все был вынужден оправдываться, правда, всю вину возложив на непосредственных исполнителей, т.е. мелких урянхайских чиновников: «было решено и сообщено заинтересованным сторонам, что возмещение убытков должно произойти по соглашению русских подданных с урянхайскими властями» [РГИА, ф. 1276, оп. 6, д. 504, л. 9 об.].

Однако по прошествии длительного времени никаких шагов по возмещению причиненного ущерба предпринято не было, и И.Я. Коростовец, продолжив изучение ситуации, обнаружил гораздо большие злоупотребления амбаня Си Хэна. Оказалось, что он присвоил себе право «разбирать единолично поступки русско-подданных при посредстве киргизских и урянхайских чиновников» и «применил к русским меру наказания, то есть высылку по своему усмотрению и разрушением построек причинил им большие убытки». К тому же он запретил местным жителям принимать на постой русских подданных, а тем из них, кто жил в пределах Улясутая в юртах, приказал немедленно покинуть город [РГИА, ф. 1276, оп. 6, д. 504, л. 10]. Более того, он совершенно запустил пограничные дела, и когда на границе произошло несколько убийств, он не позволил провести международный пограничный съезд, которые обычно проводились в таких случаях [см.: Моисеев, 2004; Сизова, 2017], несмотря на запрос иркутского генерал-губернатора, который он проигнорировал [РГИА, ф. 1276, оп. 6, д. 504, л. 10–10 об.].

Причины такого поведения амбаня стали очевидны для И.Я. Коростовца по итогам изучения им ситуации. Еще в 1905 г. Си Хэну было поручено «китаизировать» Урянхайский край, куда он привез с собой 2 000 маньчжурских и китайских солдат и большое количество китайских торговцев [Русско-китайские отношения, 2014, С. 454]. Естественно, для последних, до сих пор не ведших дел в этом регионе, российские предприниматели были опасными конкурентами, которые, к тому же, не ограничивались деятельностью только среди урянхайцев, но и постоянно (начиная еще с 1870-х гг.) выезжали с торговыми целями в Халху [Старцев, 2013, с. 165]. В свете открытых обстоятельств не приходилось удивляться враждебности маньчжурских властей по отношению к русским предпринимателям.

Впрочем, оказалось, что Си Хэн имел куда более далеко идущие планы, чем просто выдворение русских купцов из Урянхайского края. Он намеревался переселить местное население вглубь региона, а непосредственно на границе планировал поселить китайцев и разместить гарнизоны. Это, как совершенно справедливо отмечал И.Я. Коростовец могло повлечь окончательную потерю российского влияния в Урянхайском крае [Русско-китайские отношения, 2014, С. 452]. Чтобы этого не произошло, он предложил целый комплекс мер по сохранению российского влияния в регионе.