ISSN 2686 - 9675 (Print)
ISSN 2782 - 1935 (Online)

Политика японских оккупационных властей в отношении русской эмиграции на оккупированных территориях Китая в период Второй мировой войны

Кроме того, на ст. Ханьдаохэцзы были организованы курсы полиции для русских эмигрантов. Как отмечал в своих показаниях уже упоминавшийся Хата Хикодзабуро, «дело в том, что китайская полиция всегда входила в сговор с китайскими партизанами. Она была опасной. Русские же полицейские чины были точны в исполнении своих обязанностей». [8, л. 198.] В результате на станции был сформирован русский военный отряд численностью около 400 чел. При отряде имелась школа командного состава. Также русский военный отряд численностью до 700 чел. в 1941 г. был создан из казаков Трехречья в Хайларе. Занятия в нем велись по уставам Красной Армии, изучалось оружие, принятое на вооружение в Красной Армии. [4, л. 66]

Курсы лесной полиции находились и в Муданьцзяньской провинции, они подчинялись японской контрразведке. На курсах постоянно обучалось около 100 человек. Срок обучения был от 3 до 4 месяцев. Во время обучения кроме обычных полицейских обязанностей изучалось военное дело. Лучшим ученикам преподавалось диверсионное дело с последующим формированием из них диверсионных отрядов. Предусматривалось использование для диверсий около 1000 человек в военное время. [8, л. 198.]

Следует отметить, что в анкетах, заполняемых эмигрантами при регистрации в БРЭМ кроме вопросов биографического характера, имелся блок вопросов об отношении к военной службе. [5, л. 1] Кроме того, по некоторым данным планировалось введение всеобщей воинской повинности для эмигрантов. [4, л. 67]

С 1939 г. Квантунская армия непосредственно выплачивала по 20 тыс.иен в месяц для руководства эмиграцией. Определенные средства тратились на вербовку диверсионных отрядов. Семьям завербованных платили по 20-30 иен в месяц в виде помощи, причем эти средства выплачивались из секретных фондов. [8, л. 209, 210.] Разведчики проходили начальную военную подготовку и участвовали во всех мероприятиях антисоветского характера, инициированных эмигрантским руководством под эгидой японских спецслужб. [18, с. 378.] При этом, несмотря на все эти меры японских властей, до начала 1941 г. русская эмиграция на оккупированных Японией территориях Китая сохраняла относительно свободное существование, происходило даже развитие эмигрантских организаций, активно издавалась пресса, хоть и под цензурой японцев, и т.д. [17, с. 744]

С началом Второй мировой войны ситуация меняется. Контроль за эмиграцией со стороны японских властей усилился: японские власти приняли решение создать единый центр белоэмигрантских организаций в Маньчжоу-Го. Наличие большого количества белоэмигрантских организаций в Маньчжурии, их малочисленность и нежизнеспособность, отсутствие какого-либо связующего центра, а также непрерывные склоки между эмигрантскими «вождями» на почве завладения приоритета в руководстве приносили японцам немало хлопот по включению белой эмиграции в новую систему государственности Маньчжоу-Го. Кроме того, японские военные власти придерживались твёрдого курса: не входить в соприкосновение с отдельными эмигрантскими организациями. [8, л. 201.]

3 октября 1940 г. начальник ЯВМ в Харбине генерал-майор Янагита, собрав руководителей белой эмиграции: начальника БРЭМ генерал-майора В.А. Кислицина, главу РФС – К.В. Родзаевского, начальника «Монархического объединения» – Тепунова, начальника 3-го отдела БРЭМ – генерал-майора М.А. Матковского, председателя Союза казаков – генерал-майора А.В. Зуева, входящих в руководящий состав Союза казаков – И.И. Почекунина и Ю.И. Модестова, сделал доклад, в котором призвал эмиграцию к объединению: «Несмотря на то, что мы с СССР в хороших дипломатических отношениях, ведем дружественные переговоры и избегаем всяких конфликтов, однако, борьбу с коммунизмом мы будем продолжать до конца, т.е до уничтожения всего коммунизма и коммунистической власти. […] Но эмигрантская масса не должна сидеть и ждать, когда освободят Россию, нужно соединиться всей эмигрантской массе в единую организацию и прислушиваться, что ей будет диктовать ниппонская нация». [17, с. 747]

5 — 2020
Автор:
Наземцева Елена Николаевна, Научно-исследовательский институт военной истории Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации