Эволюция экологической политики Республики Корея в 2000-2023 гг.

Очень часто в политике Пак Кынхе прослеживается благосклонность к бизнесу и снисходительное отношение к вопросам экологии. Эксперты в области экологии и энергетики оценили работу администрации Пак Кынхе на 1,48 баллов из 5, что свидетельствует о неудачной экологической политике [Экологическая и энергетическая политика…]. В экологической политике президента Пак Кынхе можно увидеть исключительно приоритет вопроса экономического роста, что противоречит концепции «низкоуглеродного зеленого роста». Помимо этого, показатели выбросов парниковых газов с каждым годом продолжали увеличиваться [Национальный статус выбросов парниковых газов…].

В целом доля экологической отрасли в области промышленности выросла в 7 раз с 0,38% в 2005 г. до 2,82% в 2015 г. [The politics of climate change…]. Южнокорейские компании стали ведущими производителями экологически чистой продукции, но почти вся продукция создавалась для международного рынка и шла на экспорт. Это может быть показателем того, что Республика Корея оказалась не совсем готова к резкому переходу на «зеленые» технологии.

2017 г. стал годом смены пассивной экологической политики Пак Кынхе на более активную, проводимую Мун Джэином. Также период правления Мун Джэина характеризуется сменой низкоуглеродной экологической политики на политику углеродной нейтральности. После объявления импичмента президенту Пак Кынхе, весной 2017 г. начались досрочные выборы в президенты. В своей избирательной кампании кандидат Мун Джэин ставил целью сокращение атомных электростанций из соображений безопасности и тепловых электростанций в связи с сильным загрязнением воздуха мелкодисперсной пыли. После правления администрации Пак Кынхе проблема мелкодисперсной пыли стала национальной проблемой, которую срочно нужно было решать последующим президентам [Cho Bongkyun…., P. 3].

В 2017 г. администрация Мун Джэина поставила 100 национальных задач, среди которых есть четыре задачи, касающиеся экологии. Так, задача №37 – это развитие экологически чистой энергии будущего, №58 – создание среды без мелкодисперсной пыли, №60 – политика поэтапного отказа от ядерной энергетики и переход к экологически чистой энергетике, и №61 – предотвращение глобального потепления [Углеродная нейтральность].

Основным направлением в экологической политике Мун Джэина была энергетика. Еще при правительстве Пак Кынхе обсуждался вопрос остановки энергоблока «Кори-1», но обсуждения не принесли плодотворного результата, поэтому его работа продолжалась в штатном режиме. Однако при Мун Джэине в 2017 г. данный энергоблок был выведен из эксплуатации [Касымова, С. 212].

Следующим шагом по сокращению зависимости от атомной энергетики стала приостановка строительства пятого и шестого энергоблоков атомной электростанции «Сингори», которые планировалось запустить в 2021 и 2022 г. [Там же]. Была принята «дорожная карта» в рамках национальной задачи №60. Дорожная карта включала следующие планы: отмену строительства новых атомных электростанций, досрочное закрытие реактора «Вольсон-1», запрет на продление срока эксплуатации старых атомных электростанций [Углеродная нейтральность].

В том же 2017 г. Мун Джэин распорядился временно приостановить работу старых теплоэлектростанций для сокращения мелкодисперсной пыли, также была введена Система сезонного управления мелкой пылью, суть которой заключалась в сезонном отключении определенных теплоэлектростанций в периоды наименьшего расхода электроэнергии [Новый курс Южной Кореи].  Одновременно рассматривался вопрос закрытия 10 станций к 2022 г. [Президент Мун Джэин…]. Так, в 2017 г. закрылось три теплоэлектростанции, а в 2019 г. – еще одна [Проверка фактов K]. В 2019 г. принимается Специальный закон о сокращении мелкодисперсной пыли, который предусматривал ужесточение контроля над выбросами вредных веществ, штрафы за превышение производства мелкой пыли, и устанавливал правила снижения интенсивности дорожного движения в случае возникновения чрезвычайной ситуации и т.д. [Специальный закон о сокращении…]. В рамках национальной задачи №58 планировалась смена парка общественного транспорта. Предполагалось, что к 2030 г. весь общественный транспорт Республики Корея полностью перейдет на электричество или водород [Касымова, С. 212]. Помимо общественного транспорта, правительство уделяло внимание и вопросу личного транспорта: активно инвестировало в разработку электрических машин и их производство, увеличивало количество зарядных станций и различными способами поощряло переход граждан на электрокары.