Экспедиция Адама Лаксмана и начало японо-российских отношений в XVIII в.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Первые документально зафиксированные контакты между японцами и русскими относятся к периоду 1695–1697 гг., когда купец Дэмбэй, судно которого шло из Мияко в Эдо, штормом был отнесён к Камчатке. Его захватили местные жители, и передали В. Атласову, который доставил японца в Москву. Это произошло около 1701 г., о чём свидетельствуют документы Сибирского приказа. Василий Атласов неверно считал Дэмбэя индейцем. Он в достаточной степени научился русскому языку, чтобы составить описание Японии для царских властей [12] [15, с. 20]. В 1702 г. Дэмбэй получил аудиенцию Петра I, который не принуждал японца принять православие, и даже обещал отпустить его на родину, после того, как тот научит японскому языку «робят человек четырех или пяти». Вернуться ему не удалось, поэтому к 1710 г. Дэмбэй, приняв в крещении имя Гавриил, хлопотал об открытии школы переводчиков. Дата кончины его неизвестна [2][15, с. 21][16, c. 52]. Помощником Дэмбэя стал ещё один японец, Санъэмон (Санима), точные даты и обстоятельства появления которого в России дискутируются [16, c. 59].

По сообщению Г. Миллера, в 1734 г. в Петербург были доставлены ещё двое японцев, потерпевших крушение на берегах Камчатки: Содза и Гондза. К. Черевко полагал, что их именами были Содзаэмон и Гондзаэмон [16, c. 79]. По указу Анны Иоанновны они были назначены в Академию наук, при которой была основана школа японского языка [11, с. 15][15, с. 25]. К 1739 г. оба японца умерли, хотя и успели составить первые пособия по японскому языку руководством помощника библиотекаря А. И. Богданова [16, c. 82].

С российской стороны первый проект установления русско-японских торговых отношений подал Витус Беринг во время подготовки Камчатской экспедиции 1730 г. Он предлагал начать систематические поиски японцев, занесённых на Камчатку и Курильские острова, после чего использовать их возвращение как предлог для завязывания равноправных и дружественных отношений с Японией [7, с. 291, 295]. Однако несколько попыток на практике реализовать подобную политику оказались безуспешными [16, с. 95].

В 1783 г. корабль «Синсё-мару» японского купца Дайкокуя Кодаю также потерпел крушение на восточных окраинах России. Из 17 членов судовой команды выжили пятеро – Исокити Тоёмацу, Коити, Синдзо, Сёдзо, Кюэмон. Оказавшись в Иркутске, Кодаю подружился с бывшим начальником Нерчинских рудников Эриком Лаксманом, и при его содействии составил три прошения о помощи в возвращении на родину. После третьего отказа, Э. Лаксман решил лично ходатайствовать за японцев в Петербурге [16, с. 114]. Только в 1791 г. при содействии Лаксмана, Дайкокую Кодаю получил аудиенцию Екатерины II. Сначала императрица отнеслась к японцам подозрительно, но Э. Лаксман сумел убедить её, что возвращение японских подданных будет важно для налаживания двухсторонних отношений [17, с. 188–189]. В том же году был издан указ «О установлении торговых сношений с Япониею», в котором подчёркивалось, что ни одно европейское государство не имеет столь удобной возможности для обзаведения добрососедскими отношениями с закрытой страной [15, c. 53]. Адресатом указа был иркутский губернатор И.А. Пиль, которому предстояло организовать и финансировать экспедицию. Начальником её был назначен сын Эрика Лаксмана – 26-летний Адам, который тогда имел чин поручика. За казённые средства предписывалось закупить приветственные подарки, а также взять иркутских купцов и некоторое количество товаров [7, c. 243]. Не все японцы согласились вернуться, тем, которые пожелали остаться в России, получали должность учителей и единовременную премию в 200 рублей за принятие православия [7, c. 244–245]. В указе особо оговаривалось, что при всей важности заключения торгового договора, российская сторона не должна была настаивать при явно выраженном нежелании японской стороны [15, c. 54].

Экспедиция формировалась в Охотске. Помимо А. Лаксмана и трех японцев, в ней принимали участие двое иркутских купцов, начальник порта В.Ф. Ловцов, и другие лица. 13 сентября 1792 г. посольство вышло в море на судне «Св. Екатерина», направляясь к Хоккайдо (Матмаю). Губернатор Пиль выдал путешественникам инструкцию, в которой предписывал обращаться с японской стороной максимально деликатно, чтобы уменьшить их сомнения в приезде русских; описать острова, ведение торговли, ресурсы территории; а также вручить японскому правительству письмо самого губернатора с объяснением цели визита [16, с. 119 - 120]. 7 октября посольство миновало о. Кунашир, а 8 октября якорь был брошен в заливе Нэмуро, расположенном на северо-востоке Хоккайдо [17, с. 206-207]. Японские чиновники прибыли 9 октября и приняли русских радушно, участникам экспедиции разрешили построить зимовье и приглашали в дома японцев [15, c. 55]. Письмо в японскую столицу было переведено и отправлено уже 12 октября. С 17 ноября команда Лаксмана переселилась в построенный на берегу дом, корабль охранялся особым японским караулом, который менялся раз в месяц [3, с. 8–9].