Влияние китайско-японской войны 1894-1895 гг. на формирование образа Китая в России

Выводы
Видимо, нельзя полностью согласиться с Сунь Чжинцин, утверждающей, что «официозные органы издания («Московские ведомости», «Новое время», «Русский вестник» и «Гражданин»), не желая либеральных изменении , где бы то ни было, не хотели упустить китайского рынка, край не боясь пробужденного не Россией, а Западом Китая. Поэтому, имея в виду возвышение Японии в Восточной Азии и учитывая слабые экономические и военные позиции России на Дальнем Востоке, большинство из них предпочитало неподвижный Китай динамичной и агрессивной Японии», а «либеральная печать («Русское богатство» «Русская мысль» «Неделя» «Вестник Европы», а также «Русские ведомости») не питала симпатии к деспотичному Китаю, публично призывая к агрессии в Китае. Напротив, в отношении Японии она выражала симпатию, и тем самым обозначала свое несогласие с консервативной властью самодержавия» [Сунь. 2004. С. 12.]. На наш взгляд, пример освещения русской прессой китайско-японской войны 1894-1895 г., демонстрирует, что однозначного мнения о Китае и о том, какой политики в его отношении должна придерживаться Россия, в русской общественной мысли конца XIX века, как и сегодня, не существовало. Не существовало и особой симпатии к Японии. Видимо, либеральная пресса, впечатленная военными успехами Японии, опасалась вмешательства России в дальневосточный конфликт, полагая, что это может негативно сказаться на ее судьбах. В то же время проправительственные издания высказывали солидарность с позицией высшего руководства империи в конкретный момент: «Да, первый дебют нашего нового министра иностранных дел князя Лобанова-Ростовского увенчался полным успехом. С этим должны будут согласиться даже те из наших газет, которые отстаивали систему невмешательства в японско-китайские дела и, пережевывая либеральную жвачку, с ее девизом: куда нам!, на все лады расшаркивались перед Японией и готовы были бесспорно отдать ей не только южную часть Маньчжурии, но и чуть не весь Китай» [Новое слово. № 5. СПб, 1895. С. 372-373.].

Можно заключить, что непродолжительный военный конфликт между Китаем и Японией оказал существенное воздействие на его непосредственных участников, кардинально изменив расстановку политических сил на дальневосточной арене. Он также особым образом повлиял на развитие как китайской, так и японской общественной мысли и идеологии. Помимо этого, события 1894-1895 гг. способствовали формированию новых образов восточных соседей в русской общественной мысли.

Именно со второй половины 90-х гг. XIX века Китай стал постоянным «героем» на страницах популярной прессы Санкт-Петербурга и Москвы, а значит, в умах рядовых читателей журналов и газет стали складываться определенные стереотипы об этом государстве и его обитателях, многие из которых укоренились в сознании жителей европейской части России на долгие десятилетия. Отдельного внимания заслуживает то обстоятельство, что даже авторы карикатурных изображении и сатирических заметок о Китае были довольно хорошо осведомлены о деталях традиционного китайского костюма, особенностях китайской кухни, способах написания китайских имен и названии и т.д., что свидетельствует о неподдельном интересе к Китаю со стороны самых широких слоев русской общественности конца XIX века.