Воспоминания иранских революционеров как источник по истории начального периода гражданской войны в Ливане (1975-1976)

Помимо Шийаха, отряды «Амаль» участвовали в обороне населенных мусульманами районов в окрестностях Бейрута. Очень сложная обстановка сложилась в Набае (араб. النبعة), одном из самых густонаселенных пригородов ливанской столицы, располагавшемся в окружении преимущественно армянских районов. Большую часть населения Набаы, насчитывавшего на начало войны около 270 тыс. человек, составляли шииты, приехавшие в столицу на заработки. Шиитские семьи, насчитывавшие 10-15 человек, ютились в крошечных комнатах многоэтажных домов. С началом войны этот район был окружен войсками правохристианской партии «Катаиб», и за несколько месяцев осады местное население серьезным образом пострадало от голода и постоянных бомбардировок противника. Из-за большой плотности населения каждый залп гранатомета уносил жизни нескольких человек. Жители Набаы платили армянам, формально соблюдавшим нейтралитет, за помощь с выходом из окружения через христианские территории, однако каждый день при попытке выехать оттуда в Бейрут гибли десятки человек (Чамран 2007, 207-209).

По просьбе М. Садра, Чамран предпринял небольшую поездку в Набау, целью которой являлась координация действий местного шиитского ополчения. Несмотря на то, что ему необходимо было преодолеть всего несколько десятков километров, эта поездка могла оказаться смертельной. Иранский революционер оставил следующие записи об этом путешествии: «Мы выехали из мусульманского района. Раздавались пулеметные очереди. Это была территория смерти. Пограничная территория между мусульманами и христианами. Абсолютно пустые улицы, разрушенные в ходе тяжелых бомбардировок. Из покореженных водопроводных труб фонтанами прорывалась вода. То тут, то там попадались взорванные и сгоревшие автомобили. Какая ужасная картина! Повсюду виднелся отпечаток смерти…» (Чамран 2008, 77). Затем Чамрану предстояло преодолеть блокпост христианской милиции. Воспользовавшись чужим паспортом и притворившись французским доктором, он въехал на территорию Ашрафии (араб. الأشرفية‎) – одного из христианских районов Бейрута. Он описал разрушения некогда красивейшего района столицы следующим образом: «Пострадавший в боях город, все жители, даже маленькие дети, вооружены, повсюду следы взрывов и разрушений. Жуткое место, всюду страх, будто в крепости, ожидающей нападения врага. Все женщины в черном, на стенах зданий снимки погибших, везде оставили свой след смерть и печаль» (Чамран 2008, 77).

Оказавшись в Набае, М. Чамран посетил передний край фронта: «От врага нас отделяло всего несколько метров. С одной стороны улицы под прикрытием мешков с песком несли патруль наши бойцы, а с другой стороны улицы прямо напротив нас были такие же баррикады из мешков с песком, принадлежавшие врагу. Если бы два бойца с противоборствующих сторон одновременно посмотрели бы друг на друга сквозь щели между мешками, они могли бы даже рассмотреть, какого цвета у врага глаза. Я удивлялся, как можно смотреть в глаза другому человеку, находясь так близко к нему, и при этом убить его!» (Чамран 2008, 77-78).

Воспоминания доктора Дж. Зарраби также содержат многочисленные описания разрушенного Бейрута и тяжелых условий жизни оставшихся в нем жителей: регулярные перестрелки на улицах, полуразрушенные здания, выбитые стекла, воронки и следы от попадания снарядов, взорванные автомобили, разрушенные водопроводы и колодцы с ржавой водой, в которой невооруженным взглядом были видны личинки насекомых (Зарраби 2004, 133, 136). Открытие клиники для шиитов и всех нуждающихся в медицинской помощи жителей столицы сопровождалось множеством сложностей, начиная с поиска подходящего помещения, необходимого оборудования и медикаментов, подбора вспомогательного медицинского персонала, и заканчивая языковым барьером, существовавшим между Зарраби и его пациентами (Зарраби 2008, 135-136).