Проблема продовольственного снабжения советских специалистов в Шэньси в годы «большого скачка»

Постепенное ухудшение советско-китайских отношений к середине 1950 годов выразилось в намерении Китая дистанцироваться от советской модели, и начать поиски собственного пути развития с упором на имеющиеся в стране огромные людские ресурсы. Переняв в начале 1950 годов советскую политическую и экономическую систему, советские стандарты и нормы производства, китайская сторона к середине 1950 годов пришла к пониманию необходимости переоценки советских стандартов и норм, так как лишь в этом случае могла появиться идеологическая основа для самостоятельного пути развития. Положение о необходимости переоценки советского опыта стало одной из идейных основ политики «большого скачка» в Китае в конце 1950 годов. В процессе реализации положений «скачка» ставилась цель по интенсификации всех сторон жизни китайского общества – от производства, экономики и культуры до сельского хозяйства, где также были обозначены амбициозные и авантюристические планы по значительному увеличению показателей урожайности. По замыслу Мао Цзэдуна в результате «большого скачка» экономика КНР должна была быстро вырваться вперёд, опередив по основным показателям ведущие страны мира (История Китая…, 139). Однако уже скоро осуществление новой политики натолкнулось на серьёзные трудности. Коммунизация сельского хозяйства и опыты с высокоурожайными «спутниковыми полями» не привели к увеличению показателей собранной сельскохозяйственной продукции. Так, в 1958 году сбор зерновых в Китае составил всего 200 млн. т. вместо запланированных 250 млн. т., а в 1959 году уже 170 млн. т. вместо планировавшихся 255 млн. т (История Китая…, 162). В результате серьёзной структурной перестройки всего народного хозяйства и авантюристических экспериментов в сельском хозяйстве в КНР начался голод, жертвами которого в первые два года «большого скачка» по разным оценкам стало более 20 млн. человек (История Китая…, 147). Мао Цзэдун при этом был склонен объяснять хозяйственные проблемы не порочностью введённого курса, а субъективными причинами (История Китая…, 148 – 162).