Рецензия: Озеров О.Б. Карим Хакимов: Летопись жизни (о судьбе ислама и коммунизма в России)

В предисловии показаны основные мотивы, подвигнувшие автора взяться за нелегкий труд. Биография – один из самых востребованных и «благодарных» жанров; при этом жизнеописание незаурядного человека способно через призму личности и событий, в фокусе которых данная личность была представлена, раскрыть некие исторические события. Несмотря на огромное внимание, уделяемое в наши дни «маленькому человеку» с его повседневностью, радостями и горестями, никуда не ушли персоны первого ряда, которые своей индивидуальной волей творят историю. Собственно, через жизненный путь Карима Абрадуфовича Хакимова (1892 – 1938) автор попытался осмыслить истоки и природу взаимоотношений России с арабо-мусульманским Востоком (С. 7). Задача исследователя двойственная: одновременно представить выдающуюся личность того времени и живого человека с его эмоциями и культурными предпочтениями. Непреходящая актуальность наследия К. Хакимова заключается и в том, что сам он формировался и действовал на стыке эпох, идеологий и идентичностей: исламской, тюркской, башкирской и татарской, коммунистической и даже геополитической (перечисление на С. 9 следует в ином порядке). Собственно, это сразу разъясняет несколько провокационное заглавие книги, в которой «летопись жизни» сочетается с глобальной темой «судеб ислама и коммунизма в России». Затронута, очевидно, и знакомая лично О. Озерову дилемма соотношения политики государства и свободы воли личности, реализующей эту политику; должен ли дипломат служить всего лишь исполнителем воли Центра или со-творца политического курса? В предисловии представлен также сжатый, но исчерпывающий очерк историографии проблемы – ранее созданных биографий К. Хакимова и других исследований его личности и окружения. К сожалению, ввиду отсутствия сводной библиографии, нелишним было бы иметь в этом разделе сноски на цитируемые и упоминаемые труды.

Книга О. Озерова состоит из двенадцати ненумерованных глав разного объёма и композиции. Вводные главы содержат богатый материал по детству и отрочеству будущего дипломата, проведённые на малой родине – Белебеевском уезде Уфимской губернии, на берегах Дёмы, впоследствии воспетой Мусой Джалилем (С. 11). Вторая глава не случайно названа «Поиски веры», поскольку путь целеустремленного молодого человека в последние десятилетия XIX в. не мог не быть связан с двойным выбором – принятия либо неприятия веры и государственного строя. Эти важнейшие годы в жизни Карима Хакимова – обучения в новометодном медресе «Галия» – очень плохо документированы и многое приходится домысливать или реконструировать по аналогии с судьбами современников. Следующая глава построена по принципу контраста, поскольку вводит сведения о биографии ещё одного выдающегося, хотя и неоднозначного, уроженца Башкирии – Ахмед-Заки Валиди. Изложение построено на сравнении удачного опыта работы Валиди в Средней Азии и малоуспешных четырёх лет пребывания там же для Хакимова. На С. 30 – 31 О. Озеров выдвинул любопытную гипотезу о первом приобщении К. Хакимова к марксизму. Приведены достаточно остроумные выкладки, что первый учитель и наставник-забойщик в шахте – некто Ковалевский, – являлся представителем левого крыла Польской социалистической партии. В этом месте отмечу последовательный историзм мышления автора, который не стремился переносить на сто лет назад современные споры о национальной идентичности и этнической принадлежности тех или персон, действуя в системе координат рассматриваемого им времени.

Говоря о содержании главы об оренбургских годах К. Хакимова, которые начались с бурного 1917 г., можно сказать, что автору удалось продемонстрировать многомерность и многоплановость происходящих в те времена событий. Тогда, поистине, оборвалась связь времен, и перемешалось всё: Троцкий, атаман Дутов, и планы Британской империи (С. 46 – 54). Весьма примечательным представляется пассаж на С. 55, содержащий полемику с Г.Г. Косачем, который, как известно, обвинил Хакимова в разрушении единого пространства тюрко-мусульманской культуры Поволжья и Приуралья при закрытии реформированных медресе и замене их наробразами. Приведём цитату: «Да, Карим Хакимов разрушал специфическое единое образовательное пространство тюрков, но при этом он создавал и нечто новое. Он создавал вместо сословного тоже единое, но светское образовательное пространство, которое позволило бы дать разностороннее образование всем слоям общества, всем национальностям, представителям всех конфессий, а не только избранным, без различия пола, возраста и вероисповеданиям. В условиях многонационального и многоконфессионального государства единое образовательное поле могло быть только светским» (С. 55). Подмечена и общность многих пунктов программ по образованию, предложенных А.-З. Валиди и К. Хакимовым (там же). Всё это было неотделимо от участия Хакимова в становлении институтов новой советской власти и его борьбы со сторонниками автономии или независимости Башкортостана (С. 56). На С. 59 последовательно доказывается интернационализм мышления К. Хакимова, а также то, что в период 1918 – 1919 гг. он ещё не думал о карьере государственного деятеля; скорее, его интересовала победа идеала мировой революции. Всего друзья и коллеги – Х. Мавлютов, Г. Касимов, Ш. Усманов, и другие, – являлись последовательными интернационалистами. В этом плане они противостояли М. Вахитову или М. Султан-Галиеву (С. 59). Неудивительно, что две следующих главы посвящены А.-З. Валиди и борьбе вокруг национального вопроса, а также борьбе между К. Хакимовым и М. Султан-Галеевым. Эта последняя привела к знакомству Хакимова с М.В. Фрунзе и В.В. Куйбышевым и началу его большой политической карьеры (С. 81).