Миротворческая деятельность КНР (на примере украинского кризиса и арабо-израильского конфликта)

Долгое время Китай являлся не субъектом, а объектом международных отношений. Многосторонний и разноплановый «подъем» Китая сказался на его многократно усилившейся роли в иерархии международных отношений. Перемены, произошедшие в Китайской Народной Республикой за последние десятилетия сопряжены также с доселе не практикуемыми формами участия этой страны в международных делах. При этом мы имеем дело с новой Евразией, конечно же в прежних географических рамках, но с новыми возможностями основных и второстепенных игроков на этой, старой как мир, шахматной доске.

Одним из двух мегаполюсов формирующейся полицентричности современного миропорядка является, конечно же, Китайская Народная Республика, степень влияния которой давно вышла за рамки Азиатско-Тихоокеанского региона. Последствия глобальной трансформации Китая позволяют ему не ограничиваться отстаиванием исключительно собственных национальных интересов в ближайшие годы, но и отстаивать, и расширять сферы своего влияния с расчетом на весьма долгосрочную перспективу. Для этого Китай следует примеру Соединенных Штатов и, по возможности, безгранично распространяет свое влияние, используя в качестве рычагов такового влияния экономику и военную силу.

Растущая экономическая мощь Китая позволила ему усилить внешнеполитическую активность, соответствующую новому экономическому статусу КНР. Другими словами, материальные достижения позволили Китаю кардинально расширить свое участие в макрорегулировании мировой политики, и он не преминул этим воспользоваться. Внешнеполитическая стратегия Дэн Сяопина «не высовываться» перестала быть безальтернативной.

Китай, казалось бы, претендовал на равное с США участие в решении больших и малых проблем и споров во всем мире. Но, когда президент США Барак Обама предложил Си Цзиньпину разделить «на двоих» сферы влияния в мире, китайский лидер отказался [1]. Практически в то же время Пекин усилил свое военное присутствие в Южно-Китайском море, возводя т.н. насыпные острова в спорных с Японией, Филиппинами, Индонезией и даже Тайванем акваториях. На другой оконечности Евразии не только российское военное присутствие в Сирии, но и китайское в Джибути также свидетельствуют о новом витке противостояния.

16 сентября 2021 года Австралия, Великобритания и США объявили о начале нового формата партнёрства в рамках соглашения AUKUS (Australia, United Kingdom, United States) в сфере обеспечения безопасности, основными инициативами которого стали предоставление Австралии флота атомных подводных лодок [2], а также совместная разработка средств военного назначения в восьми областях, включающих «подводные системы, квантовые технологии, искусственный интеллект и автономные системы, кибербезопасность и радиоэлектронную борьбу, гиперзвуковые летательные аппараты и средства их перехвата, а также инновации и технологии обмена информацией» [2].

Создание нового военного блока AUKUS еще более обострило отношения сторон, что нашло подтверждение в Заявлении постоянного члена Политбюро ЦК КПК и, по совместительству, министра иностранных дел Китая Ван И, что данный альянс представляет собой «Тихоокеанскую версию НАТО» [3]. Примечательно, что в 2024 году страны AUKUS также намерены провести совместные учения, в процессе которых стороны планируют применить различные беспилотные системы, в первую очередь предназначенные для применения на море [2]. Согласно сообщениям ТАСС, ожидается, что данные учения должны «повысить оперативную совместимость» и стать «первой крупномасштабной демонстрацией» AUKUS в сфере автономных систем [2]. Отмечается, что страны-партнеры в этому году расширяли свои возможности в сфере использования беспилотных подводных аппаратов, которые могут запускаться из торпедных отсеков субмарин, стоящий сейчас на вооружении Великобритании и США, для «осуществления тактических ударов, разведки и наблюдения» [2]. Помимо этого, страны заявили о своей готовности начать использовать британские торпеды Sting Ray на самолетах морской разведки Boeing P-8A Poseidon, первые испытания которых, по сообщениям, начнутся в 2025 году [2].

Немаловажным аспектом в рассмотрении отношений КНР и США является продвижение китайской инициативы «Пояса – пути» (Концепция «Один пояс – один путь» в современной риторике именуется таким образом), преследующая различные, интересующие Китай, цели. Важнейшая из которых – это максимально возможное вытеснение всякого американского присутствия в Европе. В противовес китайскому проекту администрацией Д. Байдена был разработан американский «Шёлковый путь» – Silk Road 2.0. [4].

Согласно стратегии проекта, США планировали запустить экономический коридор Индия – Ближний Восток – Европа (IMEC). Однако, как известно, реализация проекта так и не состоялась ввиду начала арабо-израильской войны 7 октября 2023 года [5]. И перспектива ее завершения пока не просматривается. На сегодняшний день отсутствуют доказательства участия третьих сил в развязывании этой локальной войны, но совершенно очевидно, что Китай явился главным бенефициаром намеченного, но не состоявшегося в декабре 2023 года установления дипломатических отношений между Израилем и Саудовской Аравией. Обозначенные «звенья» американского пути не сомкнулись, и маловероятно, что это произойдет в обозримой перспективе, учитывая эскалацию ближневосточной войны.