«Новая женщина» в современном корейском романе «Вегетарианка» Хан Ган

Сначала повествования ясно, что решение Е нхе отказаться от общественной нормы потребления мяса также становится метафорой ее отказа от гендерных ролей, связанных с ожиданиями общества от женского тела: «Она высыхала с каждым днем. И без того выступающие скулы некрасиво заострились. Без макияжа кожа выглядела блеклой, как у больного [1, 28]». Для Енхе вегетарианство — это попытка вернуть контроль над собственным телом с одной стороны, и над собственной личностью с другой, но она терпит неудачу раз за разом, потому что личность ее , женщины корейского общества, создается под давлением внешних сил. Эта конструкция лучше всего представлена в сцене, когда ее муж говорит за нее на ужине в компании, объясняя коллегам «приемлемую» причину ее вегетарианства [1, 43]. В этом случае он лишает Енхе ее собственного взгляда и ее борьбы, создавая новую, более правильную для общества в целом концепцию. Это постоянное вторжение в путь самопознания Енхе заставляет ее сконцентрироваться на своей физической форме, чтобы найти контроль и свободу действий над созданием своей собственной личности. Для Енхе воплощение образа «Новой Женщины» приходит к кульминации в третий части романа, когда она начинает полностью отказываться от своей человеческой формы и сходит с ума: «Я уже не животное, сестра. Я теперь могу вообще ничего не есть. Могу жить без еды. Лишь бы солнце светило» [1, 156]. Вместо того, чтобы преодолевать рамки, выстроенные для женщин в обществе, Енхе предпочитает сбежать от них. Она отказывается от сущности, которая принадлежала мужу, отцу, всем, но не ее и вопреки всем нормам и устоям, но самостоятельно, начинает думать о себе как о дереве. Путешествие Енхе к самопознанию заканчивается неоднозначно, и читателю остается лишь предполагать, что она умерла. Последний абзац романа иллюстрирует это, описывая действия глазами ее сестры: «Тихо, очень тихо раздается ее вздох. Она вглядывается в стоящие деревья, в тот огромный зеленый волнующий костер, ярко пылающий по обе стороны дороги, и ей кажется, что эти деревья, как звери, выпрямившие свои тела, тянутся вверх. Она сморит мрачно и настои чиво, словно ждет ответа. Нет, словно протестует против чего-то» [1, 187]. Инхе, кажется, протестует против мира, который уничтожил ее сестру с его правилами соответствия. Сравнение деревьев с животными намекает на то, что Енхе в конце концов достиг той точки слияния с природой. Возрождение Енхе должно произойти в форме смерти ее земного тела и слияния ее духа с природой, как она и задумывала. Для нее путь становления «Новой Женщиной» должен закончиться ее полной властью над своим телом, даже если это означает его разрушение.